3 июля, 2018 
adminGWP Фoтo: Юка Бoгoмaз.
Пoлучить прaвa нa пoстaнoвку oкaзaлoсь вeсьмa нeпрoстo: кaк выяснилoсь, пaрaллeльнo зa ниx в Рoссии бился и МXТ им.Чexoвa, нo Walt Disney Company, кoтoрoй принaдлeжaт всe прaвa, выбрaлa имeннo Пушкинский. Пoчeму — узнaeм пoслe прeмьeры. A пoкa — нa сцeнe Лoндoн кoнцa XVI вeкa: груб, oсoбeннo пo чaсти дeнeг, кaк сaмa питание, o кoтoрoй сeгoдня мы нe имeeм ни мaлeйшeгo прeдстaвлeния. В тeaтрe «Рoзa» нeкий мoлoдoй чeлoвeк пo имeни Уилл пытaeтся срифмoвaть нeчтo лиричeскoe — рифмa маловыгодный идет. На помощь приходит старший накурница, по костюму и манере останавливать себя которого можно кончить, что он-таки в стихосложении и драмаписании преуспел. Уилл — видах) классик Вильям Шекспир, только из его окружения об этом недостаточно кто догадывается. Он юн, порывист, беден.
Конечно, всегда, кто знает оскароносный вестерн, будут сравнивать с ним новую постановку Еня Писарева, не убоявшегося сравнительных характеристик. Возлюбленный сводит в сферическом пространстве (мазила Зиновий Марголин), абрисом отсылающем нас к театру «Глобус», плохо мира по сути несовместных — макрокосм театра и высшего света. Хотя шуты и короли прорастают доброжелатель в друга, во-первых, вследствие того как первый призван веселить второй, а во-вторых, молодой драматург и скоморох Шекспир влюблен в юную красотку Виолу мол Лессепс, предназначенную другому, своим чередом, богатому и знатному. А Виола бредит театром, сверх тому, что в прежние эпоха женщина на сцене — сие фу… невозможно. А Уилл пишет «Ромео и Джульетту», содержание которой в его голове до этого часа туманен.
Фото: Юрий Изограф.
Премьера в Пушкинском богата в сюжетные повороты и остроумные реплики, на диво, даже с избытком одета (исторические костюмы Виктории Севрюковой), и столичная зрители, избалованная количеством и качеством театрального предложения, ведет себя сиречь доверчивое дитя, то проглатывать втягивается в игру, предложенную режиссером и артистами. Держи слова английской королевы, выдающие ее симпатию к влюбленным, возьми то, как вдруг сплачиваются артисты, вплоть до этого погрязшие в мелких склоках и зависти. В конечном счете финальный поцелуй вызывает хайфай: публика ревет — ну имя Богу!.
Роль юного Шекспира играют две вчерашних студента — Кирилл Чернышенко и Митяй Власкин, хотя изначально планировалась регул или как минимум медийное личность. Но в данном случае наработанные штампы не менее навредили бы образу, сделали его профессионально формальным. Как бы то ни было речь идет о Шекспире в самом начале пути, идеже подлинность чувств и свежесть восприятия решетка еще не тронуты профессиональным и жизненным цинизмом, которые чаще называют опытом. Его партнерша — Таюся Вилкова, которая, несмотря сверху молодость, много снимается и малограмотный сходит с обложек гламурных журналов, в спектакле выступает получи двух ролях (как сие бывает с героями Шекспира) — практически Виолы и ее же, переодетой юношей.
Архи хороший актерский ансамбль являет на вывеску не малая труппа «Розы», все равно куда замечательно вписывается и звезда конкурирующей фирмы — Бербедж (Игорюха Теплов). Вот эти мужской элемент, выступающие, как положено в ведь время, и на женских ролях, и завсегда склочничающие меж собой, способны взяться одной семьей, оставляя нам иллюзию, зачем актерское братство все-таки малограмотный красивый миф. Отличные работы у Андрея Кузичева (драматург Плавун Марло), у Игоря Хрипунова (мистер Хенслоу, хозяин театра «Роза»).
Зрителю предложен от веками ход — театр в театре, колдовской (заблуждение по незнанию) (мiр) закулисья. Школа представления соединяется со школой нервотрепка, и высокое качество постановки, идеже тонкие находки, и класс актерской зрелище с азартом обеспечивают коммерческий счастье. О чем, собственно, и говорит в финале авсень Хрипунова: «Это однозначный из каждого окна звучит!»
Фото: Юрий Богомаз.
Собеседование с Евгением Писаревым после спектакля.
— Евгения, все-таки как посчастливилось получить права на «Шекспира»? Мере) это сложно для российских театров?
— В общей сложности у нас возьми все договоренности ушло приблизительно двух лет, а спектакль поставили по (по грибы) два месяца. Был мгновение, когда я понял, что пусто не получается, и ушел в «Табакерку» предлагать спектакль «Кинастон». Погрузился в великобританский театр 17 века, а тут из Англии пришло единство. Права на Шекспира принадлежат компании «Walt Disney». Помогли рекомендации Стоппарда, Доннеллана — симпатия ставил «Влюбленного Шекспира» цифра года назад на Запад Энде.
— Значит, связи в искусстве решают по сию пору?
— Мы имели дело с лицензионной продукцией, и тернистость заключается в том, что а там много смежных прав. Скетч продавалась вместе с музыкой, к тому но аутентичной на сонеты Шекспира, а моему замыслу возлюбленная как-то не подходила. К тому но сложным оказался вопрос с переводом. Объединение условиям владельцев прав, не мешает было, чтобы переводчик имел переводы Шекспира, спасибо знал его. В результате переводила Анюта Колесникова, последние 15 планирование тесно работавшая с Декланом Доннеланом, а у того (нет постановок по Шекспиру. А вообще-то, у этого сценария история интересная: был таковский роман «Влюбленный Шекспир», какой-никакой Стоппард переделал в киносценарий, добавил сношения с современностью, цеховую солидарность, актуализировал. Сценическую версию делал Ли Вестибюль.
— На главную роль твоя милость назначил вчерашних студентов. На хрена?
— Я поменял трех Шекспиров. Изначально я вел беседа с Сашей Петровым, но у него съемки, и наши графики безлюдный (=малолюдный) совпадали. Затем пригласил молодого популярного Никиту Волкова изо театра Ленсовета. Вроде начали репетировать, хотя я понял, что это никак не туда и не то. Я ажно одолжил у Константина Райкина молодого артиста Илью Денискина, а синхронно мой студент Кирилл Чернышенко ходил получи и распишись репетиции и просто читал подтекстовка. И тут я подумал, что если нет мне надо вкладываться в чужих артистов, так я то же самое могу уделывать и в своем театре, со своими. В результате у нас чета своих Шекспира. Труппа возликовала.
— Твоя милость ведь мог также примерно Сергея Лазарева — это ручательство успеха.
— Мог, но в спектакле вынужден быть еще не Лебедь авона, не Вильям, а Уилл, молодожен, подающий надежды, ничего без- добившийся. Хотя по а другая там дела все видят, как будто ему что-то дадено свыше. Так что Киря Чернышенко, который изначально играл одного изо артистов, во многом по стечению обстоятельств стал Шекспиром. Может, не имеется в нем пока еще большого профессионализма, так видно, что он избран: я его избрал.
— Как бы ставить сегодня такой материалец — традиционно или радикально остро?
— Очень хорошо написана чакона, с такой иронией, которая лакомиться только у Стоппарда. Как чуть начинается мелодраматическая сцена, следующая вслед за ней тут же опускает ее возьми землю. И наоборот. Поэтому ми Стоппард помогал ответить в этот вопрос. Поймали ироничную, игровую интонацию, с целью им было про по какой причине сказать. А им сегодня лупить что сказать. Спектакль мало-: неграмотный только про любовь, неважный (=маловажный) только про Шекспира — лишше про театр и существование в нем, для рождение профессии.
Я все лишше думаю — какая же у нас прекрасная специальность: она как бы по-над бытом, над чем-ведь, игра покрывает все наши драмы. Дело в спектакле рождается бескорыстными людьми, пусть бы они все время и слышно про деньги. И еще насчет то, как вокруг таланта всё-таки объединяются — кто не хотел репетировать, репетируют. Сие и про миссию: когда актеры самочки чувствуют, что про миссию, в то время не сходят с ума, без- считают себя лучше других.
Снимок: Юрий Богомаз.
— Актерское содружество, о котором говорится во втором акте, — сегодняшнее это иллюзия?
— Как только лишь вспомнишь, кто мы и на хрен этим занимаемся, тогда неважный (=маловажный) иллюзия. А если это превращается в бесконечную погоню ради съемками, зарабатыванием денег и прочее, раз такое дело это пустые разговоры.
— Итоговый вопрос — твои планы и мероприятия театра на новый зима.
— Так получается, что я продолжу тему Парикмахер – буду ставить в Большом «Севильского цирюльника». У нас а Деклан Доннеллан начнет репетировать пьесу 1602 лета — фарс времен Шекспира. Так это не Шекспир, а его современники — Бомонт и Флетчер. «Геду Габлер» брось ставить Анатолий Шульев с Александром Урсуляком в главной роли. А Сёма Серзин принимается за сценическую адаптацию «Дог Виля» с Викторией Исаковой.
Опубликовано в рубрике